Узы Господа - Т. Остин-Спаркс

Т. Остин-Спаркс

"...Я Павел сделался узником Иисуса Христа" (Еф.3,1)

"...Я, узник в Господе..." (Еф.4,1)

"...Я страдаю даже до уз, как злодей; но для слова Божия нет уз" (2 Тим. 2,9).

"Итак не стыдитесь свидетельства Господа нашего Иисуса Христа, ни меня, узника Его" (2 Тим. 1,8).

В некотором смысле, об апостоле Павле можно ска­зать, что он олицетворяет собой историю Церкви в ны­нешний период божественного домостроительства. По внешней стороне его жизни, или по его личному опыту, можно легко провести параллель между ним и Церковью. Можно даже высказать предположение, что в этом заключен некий божественный принцип, и что, став но­выми творениями, те, которым доверено особое откро­вение, смогут однажды сказать: "Я знамение для вас" (Иез. 12,11). Это откровение настолько влилось в их опыт, что стало неотъемлемой составной частью их бытия.

Если мы, например, рассмотрим вышеназванные места Писания, мы обнаружим следующее: к концу своей жизни Павел увидел, что все больше и больше сужается круг его непосредственного влияния. С одной стороны, ему пришлось испытать отвержение со сторо­ны окружающих, а с другой стороны (в том, что касает­ся непосредственно его служения), его деятельность становилась все более специфичной и насыщенной. Та­кое же состояние предсказано нам на период последне­го времени. И очень важно заметить в данном посла­нии к Тимофею, послании последнего времени, многие места, носящие такой пророческий характер. Итак, вы­ходит, что выражение "узник Господа" является по сво­ему значению пророческим и в то же время замеча­тельно отображает средства, употребляемые Богом в Его верховной власти в период последнего времени.

1. Орудие свидетельства, ограниченное в своих движениях и в своих действиях Божьей волей

Когда мы взглянем на совокупность событий, при­ведших к отправлению Павла в Рим в качестве узника (в особенности, читая следующие слова Агриппы: "Можно было бы освободить этого человека, если бы он не потребовал суда у кесаря"), нам может показать­ся, что при всех этих обстоятельствах все могло бы быть по-другому, если бы не ошибки и случайности. Кто знает, не освободило бы его римское правосудие, и не достигло бы многообещающее служение апостола но­вых горизонтов? Эти мысли сразу же приходят на ум, когда мы вплотную рассматриваем те события. И мож­но задать себе вопрос, не упрекал ли себя сам апостол Павел в те трудные минуты в том, что слишком настой­чиво добивался суда у кесаря.

Конечно же нет...

По мере того, как он продвигался вперед, прислу­шиваясь к тому, что говорил ему Господь, ощущая вре­мя от времени Его голос, объясняющий ему то или дру­гое, Павлу становилось понятно его истинное положе­ние. Какую бы роль не играли в его аресте и в его деле человеческие факторы, во всем и над всем этим было верховное управление Божье. И если теперь Павел на­ходился в темнице, то он был узником не кесаря, а Самого Господа: "Павел, узник Иисуса Христа".

Ему, несомненно, потребовалось время, чтобы так осмыслить свое заключение. Возможно, он не очень хо­рошо сознавал, что давали ему эти узы, возложенные на него Господом. Может, он надеялся, что судебный процесс будет коротким, и его скоро освободят. По его переписке можно сказать, что он лелеял надежду продолжить свое служение среди верующих - они ему были так дороги! (Возможно, в действительности, после своего первого заключения он оказался на короткое время на свободе).

Однако, в конце концов, он по своей воле прини­мает то, что всегда считал Божьей волей. И он начинает сознавать, хотя медленно и постепенно, что он должен пройти через это испытание ради Тела Христова.

То же самое можно сказать и о Божьем народе, ко­гда наступает последний этап его духовной жизни на земле. Откровение Иисуса Христа не только вопрос ли­чного спасения, а и определенные действия, осуще­ствляющие вечный план Божий, цель которых беско­нечно превосходит простое стремление избежать гибе­ли. Когда же, наконец, для Церкви настает время соп­рикоснуться с этими высшими целями, Бог возлагает на нас всякого рода ограничения; Он стесняет и ограни­чивает нас со всех сторон. Вся наша недавняя деятель­ность, очень хорошая, очень правильная и очень нуж­ная для достижения какого-то определенного уровня духовного роста, становится отныне неспособной вести нас дальше, возникает потребность в чем-то сущест­венном.

Орудие, представляющее свидетельство Иисуса в самом чистом виде и наиболее близко приближающе­еся к высшему замыслу Божьему, должно таким обра­зом позволить лишить себя всего того, что было хоро­шо, нужно и желанно для Бога, но предназначалось только для того, чтобы подготовить путь для другого. Это лишение, это отделение допускается с той целью, чтобы привести орудие в соответствие с высшей Божь­ей целью. Речь идет не об особой истине, в которой за­мыкаются, пренебрегая всем остальным, и не об одном из тех учений, которые слепо принимают и после этого не могут больше говорить ни о чем другом. Нет. Это не­что, достигающее самых больших глубин нашего суще­ства; это опыт, являющийся результатом откровения, и откровение, постоянно обновляемое для того, чтобы передать нам опыт. Некоторые считают себя призванными защищать вопреки всему то или другое учение, которое им по душе - речь идет не об этом. Это нечто, ставшее самой жизнью орудия, и орудие является этим до мозга костей. Это не вопрос выбора или предпочте­ния; это факт, который можно только констатировать.

По другому быть не может. Мы узники. И именно Бог в Своей верховной власти пожелал, чтобы так было.

2.Самые непостижимые Божьи пути могут скрывать обильные благословения

Этот принцип, как мы сейчас увидим, относится как к самому Павлу, так и к тем, кто с ним общался. Своей верховной властью Бог оставил апостола в темнице. В конце концов Павел принял это и смирился. В резуль­тате наступило возрастающее озарение, приведшее к духовному освобождению.

Читая послания Павла, написанные им в узах (к Ефесянам, Филиппинцам, Колоссянам, 2 Тимофею, Фи-лимону), нельзя не заметить необыкновенного обога­щения духовной жизни апостола. Однако, если бы он стал возмущаться, негодовать, горевать, обижаться или проявил бы обычное нетерпение, небеса никогда бы не распахнулись над его головой, и он не получил бы в свой удел всех этих благословений. Дух противления мог бы лишить его того дополнительного озарения и откровения, которые он получил, находясь в темнице, и которыми мы пользуемся в наше время.

Когда Павел принял все, как того пожелал Бог, он приобрел бесконечные "небесные просторы" и земное заключение превратилось для него в небесную свободу. Так будет с каждым орудием, отделенным Богом в высших интересах Своего свидетельства.

С другой стороны, читая некоторые места посланий Павла, а также описание его заключения, мы сознаем, что этот же принцип распространяется и на других. Рассмотрим, к примеру, следующие стихи:

"Итак не стыдись свидетельства Господа нашего Иисуса Христа, ни меня, узника Его" (2 Тим. 1,8).

"И жил Павел целых два года на своем иждивении и принимал всех приходивших к нему... уча о Господе Иисусе Христе" (Д ап 28, 30-31).

"Да даст Господь милость дому Онисифора за то, что он многократно покоил меня и не стыдился уз моих, но был в Риме, с великим тщанием искал меня и нашел" (2 Тим. 1,16-17).

Состояние Павла можно было бы объяснить по-разному. Из приведенных мест Писания совершенно очевидно, что ему для достижения такого состояния потребовался толчок, более сильный, чем простой ду­шевный порыв. Потребовалась такая прозорливость, которую мог дать только Бог. Для большинства людей, даже для христиан, легко было создать вокруг узника атмосферу недоверия и подозрительности, усомниться в его апостольстве и таким образом открыть дверь для клеветы. С плотской, человеческой точки зрения уже сам факт дружеских отношений с узником мог пос­тавить в немилость и его посетителей. Люди повсюду задавали себе вопросы об этом человеке, и даже среди Божьих детей были сомнения по отношению к нему. Однако Бог в это время доверял этому орудию, пребывающему в узах, откровение первостепенной важности. А для действительно имевших духовные нужды, для готовых практически выступить в интересах свидетельства во всей его полноте (с момента отож­дествления со Христом в Его смерти и в Его воскре­сении и до соединения с Ним в Его верховной власти над силами тьмы), для тех не было другого выбора - они пренебрегали всеми человеческими, личными, диплома­тическими соображениями, которые могли бы заста­вить их усомниться; они не могли поступить иначе, они отправятся прямо туда, где находилось орудие, избран­ное Богом, и на которое Он наложил Свои собственные узы. У Бога действительно есть хорошие сосуды, и Он употребляет их так, как находит нужным. Если кто-то желает получить содержимое сосуда, для этого нужно только одно: нужно прийти туда, где находится этот сосуд, даже если для этого придется пожертвовать сво­ей репутацией и своим будущим.

Именно так Бог производит отбор среди Своих де­тей и обнаруживает тех, кто на самом деле полностью предан Ему и Его свидетельству. Что касается остальных, они пребывают под влиянием других соображений, поскольку, в действительности, их мысли раздвоены. Помещая Свое орудие в положение явной опалы, Бог делает это для того, чтобы найти тех Своих детей, которые действительно имеют духовные нужды, и чья внутренняя жизнь не затронута ничем, чуждым славе Божьей. Эти Божьи дети сделают все, чтобы найти орудие там, где оно находится и получить ответы на свои вопросы.

3. Уничижение, бесчестие и различные страдания часто являются средством, изби­раемым Богом для обогащения тела Христова

Нам необходимо рассмотреть эту великую истину. Так было всегда. В вопросе откровения никто никогда не приближался к совершенству, не пройдя пути страданий и жертв. Орудию Божьему всегда приходилось выносить поношения и нападки в своем окружении по мере цены, назначенной Господом его свидетельству. Другими сло­вами, с человеческой точки зрения, Божьи орудия были ограничены в своем непосредственном влиянии, которое они могли бы оказывать. Многие отступают, удаляются; многие держатся на расстоянии, в неуверенности и в за­мешательстве, опасаясь слишком близко подойти к по­дозрительному. Но, как сказал Павел: "Мои ради вас скорби, которые суть ваша слава" (Еф. 3,13), "я Павел сделался узником Иисуса Христа за вас язычников" (3,1), - обогащение Божьего народа пропорционально страда­ниям, наложенным Господом на Свои орудия. Чем полнее откровение, тем меньше получающих его и тем больше ос­тающихся в стороне. Откровение прокладывает себе путь только страданиями и скорбями. Чтобы на практике полу­чить откровение, следует, так или иначе смириться со сво­ей участью, с иеной, которую следует уплатить. Место из­бирает Бог, когда желает вырастить духовные "всходы".

Вы когда-нибудь видели всходы? По величине они довольно незначительны, но внутри них - интенсивная жизнь. Все в них ограничено чрезвычайно малыми раз­мерами. Ничто не бросается в глаза. Нет ничего выдающегося. Посевы в начальной стадии своего развития -вот что представляет интерес. Не всегда можно понять их подлинное значение и истинную ценность. Но мож­но объехать весь мир и повсюду созерцать бесчислен­ные совершенные сады, в которые превратились эти не­взрачные всходы с незримой внутренней жизнью. Если когда-то и существовал участок, изобилующий такими всходами, то это наверняка была темница Павла в Риме.

Что касается свидетельства об Иисусе, оно может найти практическое применение в нашей личной жи­зни. Мы часто готовы сопротивляться стесненным об­стоятельствам. Нам нужно нечто грандиозное и менее сковывающее, и мы с нетерпением этого домогаемся.

Но если Бог желает, чтобы мы были там, где мы есть, примем это верой, и, возможно, однажды мы при­знаем, что данная ситуация содержала в себе нечто бесконечно более важное, чем все то, что мог пред­видеть наш убогий человеческий разум. В течение де­вятнадцати столетий служение Павла не переставало становиться все более и более ценным для его Господа. Я спрашиваю себя, предполагал ли когда-то Павел, что его заключение будет иметь такие последствия, и что его послания, написанные в узах, так распространят по всему миру свои богатства?

То, что относится к отдельным личностям, относится и к общинам, к поместным церквам, ко всем собрани­ям, представляющим повсюду рассеянный народ Бо­жий. Эти люди составляют одно целое в своем брат­ском общении, если только имеют в сердцах единое свидетельство, отражающее нашего Господа.

Да поможет нам Бог. Да будет Ему угодно сделать нашу темницу и наши узы желанными для нашего серд­ца. Да поможет Он нам понять, что скорби, причиня­емые нам людьми и обстоятельствами - это узы Гос­пода, и что благодаря этим узам, несмотря на то, что дверь темницы остается закрытой, для нас открыты безграничные просторы. 

Июль, 1933 г.

НАПИСАНО: "ЕМУ ОДНОМУСЛУЖИ"

Мтф.4,10