Наше приобщение к Его чаше, Т. Остин-Спаркс

Т. Остин-Спаркс

Быт. 43; 44,1—12; Еф. 2:11—13,17—18; Мф. 26,39а

Возлюбленные, у меня на сердце есть мысли по по­воду только что прочитанных вами стихов. Речь идет о причинах, удерживающих нас на расстоянии от Госпо­да, когда Он хотел бы, чтобы мы были ближе к Нему.

Вопросу близости к Нему Слово Божье уделяет осо­бое внимание. Опыт подсказывает, что преданность, соединяющая христианина со своим Господом, имеет различные формы, существенно отличающиеся у от­дельных детей Божьих.

Достаточно открыть Новый Завет и бросить краткий взгляд на различные группы учеников, окружающих Господа Иисуса, чтобы понять: внешнее выражение этой преданности имеет свое моральное и духовное значение. Одни находятся очень близко к Нему, в то время как другие, более многочисленные, держатся на определенном расстоянии, а некоторые вообще стоят поодаль.

Возьмем, например, отрывок из Евангелия от Матфея 26,39а, который показывает нам Господа «отошед­шим немного» от Своих учеников. Мы находимся в центре огромного круга верных друзей, которые, в большей или меньшей степени, интересуются Его лич­ностью. Это Божественное одиночество, в котором Он находился в данный момент, представляет нечто абсо­лютное в повиновении Сына. В этом небольшом рас­стоянии, отделявшем Христа от Петра, Иакова и Иоан­на, представлен духовный путь, по которому никто не мог пойти за Ним. В исполнении воли Божьей эти не­сколько шагов обозначали, что между Ним и людьми лежит пропасть, которую никто никогда не мог преодо­леть. Это — абсолютное одиночество Бога, Который стал Человеком.

Вокруг этого центра на разных расстояниях стоят ученики. Если вы прочтете предыдущие стихи, то уви­дите, что Иисус приблизил к Себе трех учеников более, нежели остальных. Они подошли к Господу немного ближе, чем другие. И хотя они не занимают то же ме­сто, что Он, они находятся ближе к Нему, чем осталь­ные члены маленькой группы, последовавшей за Ним в Гефсиманский сад.

Мы могли бы подумать, что настал час совместной молитвы. Если бы речь шла о нас, мы, наверное, сказали бы примерно такие слова: «А теперь давайте остано­вимся здесь и помолимся. Грядущее сражение будет тяжелым. Мы не можем безрассудно ввязываться в него в одиночку. Давайте помолимся».

Но не так было с Иисусом. В этих обстоятельствах было нечто, требующее от Него особого уединения и вынуждающее отказаться от общения со Своими учени­ками. Хотя, конечно же, в тот момент Его сердце жаж­дало этого общения. Но вместо того, чтобы уступить этому законному желанию, вместо того, чтобы объеди­ниться со Своими учениками и выступить единым фронтом или, скорее, вместо того, чтобы приобщить их к Себе, подняв на высоту Своей цели, Он делает не­сколько шагов вперед. Они же не могут последовать за Ним. Он оставляет их позади Себя.

Если мы прочитаем еще один предыдущий стих, то узнаем, что другие восемь учеников оставлены еще раньше.

В центре Иисус, один. Потом трое. Еще дальше — восемь.

Если мы обратимся к книге Деяний Апостолов, то в первой главе увидим собрание ста двадцати человек. Без сомнения, эти сто двадцать человек следовали за Иисусом еще до Голгофы. Они не стали учениками уже после Его смерти. Но все же они принадлежат к более отдаленной группе. Они не были в саду. Что-то удер­жало их в стороне. Они не были так близко к Иисусу, как те восемь или трое учеников.

В другом отрывке, 1 Коринфянам 15,6, мы обнару­живаем, что было еще пятьсот других. «Потом явился более, нежели пятистам братии в одно время»,— пишет Павел. А где же были триста восемьдесят, когда сто двадцать собрались в горнице? Триста восемьдесят от­сутствуют в то время, когда сто двадцать молятся и ожидают исполнения обетования Отца! Пятьсот чело­век разделилось. Присутствовало только сто двадцать. Триста восемьдесят в стороне... Эту пирамиду можно было бы продолжить...

Таким образом, мы видим следующую картину: вна­чале Господь, потом маленькая группка возле Него, по­том в некотором отдалении — большая группа. Далее — довольно внушительное собрание, а еще дальше — целая толпа. И кто скажет о всей той благости и мило­сти, которая изливается и на крайние пределы этой ог­ромной пирамиды?

Однако какой контраст между удаленностью одних и близостью других! Вы, конечно, понимаете, что дает эта близость духовного общения с Господом тем, кто хочет жить рядом с Ним, идти Его путем до самого конца, дальше, чем большинство, даже дальше, чем не­большая группа последователей! И если мы сейчас из­лагаем эти мысли, возлюбленные, то лишь потому, что убеждены: и в наше время Господь ищет таких людей, которые никогда не покинут Его, потому что очень ну­ждаются в личном общении с Ним.

Для многих, к сожалению, эта близость имеет свои пределы. Одни, доходя до определенной точки оста­навливаются, считая, что этого достаточно. Другие идут немного дальше. Но в определенный момент и они ос­танавливаются. И кажется, что лишь очень малое коли­чество, незначительное меньшинство смело преодоле­вает весь путь, доходя до такого уровня общения, когда во всем чувствует, думает, желает, как Он. Он же стремится тех, кто Его так возлюбил, приблизить к Себе до такой степени, чтобы сделать их едиными с Собой в Духе. Его очи устремлены на тех, которые расположены сделать еще несколько шагов к Нему, приблизиться не­много ближе, чем другие, ближе даже, чем Его самые близкие, чтобы дать им увидеть Свое сердце таким, ка­ким оно есть — наполненным страданием, красотой и сокрытой любовью.

Очевидно, в каждом случае разница в приближен­ности открывает соответствующее духовное состояние. С рассмотренной только что практической точки зрения двигаться дальше, может быть, было невозможно, но с точки зрения духовной, именно это и нужно было сделать. Скажи мне, кто твои друзья, и я скажу тебе, кто ты. Скажи мне, до каких пределов ты идешь за Гос­подом, и я скажу тебе, чего стоит твоя духовная жизнь.

В сущности, сила нашей преданности зависит от по­знания Его личности. За словами и поступками каждого человека есть фон, который отражает основу личности. Что же касается Господа Иисуса, мы к Нему прибли­зимся в той мере, в какой сможем видеть глубже, чем это может сделать поверхностный взгляд, Его сокро­венные мысли, обнаружить глубинные желания Его сердца, понять Его заботы, узнать Его намерения, при­открыть, так сказать, великую тайну Его жизни.

Как представляется, некоторые ученики более точно понимали происходящее, лучше других познали Сына Божьего в образе Сына Человеческого. Именно поэто­му они последовали за Ним дальше, чем остальные.

Не был ли этот недостаток понимания со стороны некоторых учеников, эта духовная неспособность по­нять, кто Он есть, и соответственно этому вести се­бя,— не было ли это источником наибольших страданий Господа? Сколько раз Ему приходилось видеть, как из-за недостатка понимания извращаются Его мысли и на­мерения! Как все это терзало Его сердце!

«Еще многое имею сказать вам, но вы теперь не мо­жете вместить».

Каждый раз они доказывали то, что прекрасно всё поняли, за исключением самого главного. Они легко схватывали все внешнее и конкретное, но самая глав­ная мысль, глубинные мотивы, сокровенные побужде­ния, которые вдохновляли поступки их Господа, почти регулярно ускользали от них. «Господи, хочешь, чтобы мы свели на них огонь с неба?» И тут же Господь вос­кликнул: «Вы не знаете, какого вы Духа!»

Вот типичный пример их врожденной неспособно­сти почувствовать Его Дух, понять Его чувства, мотивы, побуждающие Его действовать.

И если мы не следуем за Ним, если в нас ничего не трепещет при мысли о более близких отношениях, то не значит ли это, что и мы понимаем Его лишь наполовину и что Его сердце, Его мысли, Его истинные намерения по-прежнему нам неизвестны?

Но тогда возникает вопрос: чего стоит наша пре­данность? Не можем ли мы еще более полно отдать се­бя Господу? Следовать за Господом до конца — значит жертвовать, причем эта жертвенность не имеет ничего общего с тем, что люди называют «жертвой». Тогда не торгуются о цели, не подсчитывают убытки и приобре­тения: это абсолютная потеря, настоящая смерть, в присутствии которой, под воздействием обстоятельств, проявляются все сомнения. Чтобы остаться с Ним, нужно все обдумать и осуществить переход через гор­нило испытаний, которые нас ожидают.

Вот мы и подошли к той части книги Бытия, которую недавно прочитали и которая так прекрасна и поучи­тельна — к истории об Иосифе и его братьях.

Вы, может быть, спрашиваете: а какое отношение она имеет к нашей теме?

Но если вы сопоставите ее с несколькими указанными стихами из Послания к Ефесянам, то обнаружите! между этими частями Писания глубокую духовную ана­логию.

Как мы знаем, Иосиф представляет Господа Иисуса, верховного Победителя. По откровению, данному Бо­гом, Он предназначен быть предметом всеобщей люб­ви. Все «снопы» земли поклонятся Ему и воздадут честь. Даже солнце, луна и звезды небесные падут ниц пред Ним и признают Его своим Господом и Царем. Отверженный Своими братьями, проданный за не­сколько сребреников, закованный, как злодей, добро­вольный узник — в случае с Господом Иисусом — Он должен был пройти через неслыханное унижение, ви­деть, как вокруг Него так сгущается тьма, что все обе­тования, все видения, казалось, прекратились и исчезли навсегда. Все это Он должен был пройти, прежде чем вознестись на Престол! Через такие скорби пришлось пройти нашему великому Победителю, прежде чем Он достиг славы небес! Так как Он был послушен даже до смерти, Бог возвысил Его выше всех. Так как Он принял

смерть, Бог дал Ему всю славу небес. Все это произош­ло с Иосифом. Или, если вы хотите, Иосиф — это про­образ. А человек, который ближе всех был к Иосифу,— это, без сомнения, Вениамин.

Вениамин также представляет победителя, но от ли­ца верующих. Это прообраз победителей из Открове­ния. Исследуйте немного Вениамина, и вы извлечете из этого исследования много полезного. Его индивидуаль­ность резко отличает его от братьев. Вениамин пред­ставляет победителей в среде народа Божьего. С само­го начала Иаков отличал Иосифа от других сыновей и оказывал ему особое почтение, а позже, в старости, он перенес всю любовь, которую проявлял к Иосифу, на Вениамина, на которого теперь полагался. И однажды наступил такой момент — если не считать Иосифа,— когда судьба братьев зависела только от Вениамина.

Во свете всех Писаний Вениамин представляет по­бедителя в среде своих братьев. По отношению к Ио­сифу десять других братьев находятся на определенном расстоянии. Между ними и престолом довольно боль­шое расстояние. Отдаете ли вы себе отчет в том, в ка­кой степени это расстояние было моральным и духов­ным, а также материальным и физическим? Между ним и братьями большая удаленность. Нет истинного обще­ния. О, как желает Иосиф такого общения! Он томит­ся, но этого общения пока нет: Вениамин отсутствует, а так как Вениамина нет, братья остаются отделенными и на расстоянии. «Вы никогда не увидите моего лица,— говорит им решительно Иосиф,— вы никогда не при­общитесь ко мне, если не приведете ко мне Вениами­на».

Потом, вернувшись домой, они спорят с отцом о младшем брате. Неужели Иаков не отпустит его? Во всяком случае, их нога не ступит на землю Египта, если с ними не будет Вениамина; они знают, что их ожидает — они не будут приняты. И вот они снова в пути. И снова, несмотря на то, что с ними в Египте Вениамин, расстояние остается: опять что-то мешает истинному общению. Но даже на расстоянии Иосиф узнал Вениа­мина, посадил его на особое место за столом и оказал особое почтение. А братья снова в стороне. Присутст­вуют египтяне, и по-прежнему общение невозможно. Египет, как вы знаете, является символом наших есте­ственных способностей, плотских усилий.

Что же преодолеет это расстояние, уничтожит по­следнее препятствие, которое их разделяет, и поможет установить столь долгожданное общение?

Чаша. Иосиф положил чашу в мешок Вениамина.

Караван отправляется в путь, а в мешке Вениамина лежит серебряная чаша правителя страны. Иосиф по­сылает вдогонку своих слуг, и караван возвращают. Ос­тальное вы знаете. Эта хитрость, если так можно ска­зать, эта уловка стала средством, растопившим лед от­чужденности и преодолевшим расстояние. Именно та­ким образом было восстановлено, или установлено со­вершенное общение между всеми ними.

Но почему именно так? Почему чаша? Серебряная чаша? Чаша Иосифа?..

Разве вы не знаете, что представляет чаша в жизни нашего Спасителя?

«Отче Мой! Если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты».

Победителям также уготована чаша. Иисус обра­щался к Своим ученикам:

— Можете ли вы пить чашу, которую Я пью?

— Можем.

— Будете пить!

Серебряная чаша — это совершенное общение, до конца, без остатка, на всем пути, по которому должен пройти Господь. Такое же испытание ожидает и нас, ес­ли мы принадлежим Ему. Самая непосредственная бли­зость — всегда, везде, невзирая на цену, которую нуж­но заплатить, какую бы чашу не пришлось разделить.

Вы понимаете? Есть ли необходимость еще что-либо добавить? (...)

Вот такая история. То, что в глазах мира сего могло показаться хитрой уловкой, на самом деле было прояв­лением великой премудрости, поступком, вдохновлен­ным единственным мотивом — любовью. Это было сде­лано для того, чтобы они стали одним при помощи чаши. То, что написано под водительством Духа, превос­ходит по глубине все, что может постигнуть человече­ская мудрость; и то, что проходит незамеченным для плотского ока, на самом деле выражает самое прекрас­ное в Божьей любви и премудрости, которые Он прояв­ляет. В этой главе предвосхищена история Голгофы, ибо Гефсиманская чаша, Крест, является именно тем орудием, при помощи которого был проложен путь к совершенному общению между Господом и святыми.

Но это еще не все. Самый маленький, самый не­взрачный — Вениамин — стал для всех незаменимым соединительным звеном. По плоти гораздо более пред­ставительными были его братья, но духовно они нахо­дятся на заднем плане. Господь использует самых не­мощных и делает их причастниками Своей чаши. Это победители из Откровения. В посланиях семи церквам, с одной стороны, мы видим большое число братьев, ко­торые, в духовном смысле, держатся на расстоянии и, с другой стороны,— небольшой отряд победителей, сердца которых пламенеют любовью к Господу и кото­рые разделяют с Ним бремя мучений.

Такова сущность трех первых глав Откровения: при­глашение войти через страдания в самое тесное обще­ние с Господом, стать теми представителями, которые спасут свидетельство, приходящее в негодность от все­общей холодности.

Если вы прочитаете завершающие страницы Библии, вы обязательно обнаружите этот маленький отряд. Это они приходят первыми. Остальные приходят позже. Победители шествуют впереди как представители всех остальных. Эти прочие никогда не пришли бы, если бы вначале там не появился этот первый отряд.

Итак, благодаря чаше, благодаря приобщению к Его страданиям победители оказались там. Что касается других, они также должны приобщиться к этой чаще.

«Это те, которые пришли от великой скорби; они омыли одежды свои и убелили одежды свои кровию Агнца» (Откр. 7,14).

Но сейчас меня интересует не столько вопрос вре­мени, сколько духовные плоды и законы, в результате которых они появились.

Итак, на протяжении всей Библии, от Бытия до От­кровения, мы обнаруживаем закон: Богу нужен человек или небольшое число верных, остаток, отряд победите­лей, которые путем Креста, или же жертвенника, вхо­дят в совершенное общение с Ним ради блага всех ос­тальных.

Мы часто замечаем, что, говоря о жителях Израиля, Писание использует выражение «весь Израиль», чтобы обозначить всего лишь два колена. Ибо лишь остаток вернулся из плена и восстановил на развалинах жерт­венник и храм. Однако же они названы «весь Израиль». Это является доказательством того, что этот остаток имеет чисто относительный и представительный харак­тер.

* * *

Итак, возлюбленные, Господь ищет этот небольшой отряд, который последует за Ним до конца, это малое воинство, которое находится так близко к Нему, что сливается с Ним в Его страдании; отряд, чье сердце сжимается от нынешнего состояния народа Божьего; небольшое число верных, которые несут с Ним бремя этой скорби и которые совершенно соответствуют Его замыслу.

Оставив других учеников позади, Иисус взял с Со­бой Петра, Иакова и Иоанна. Сам же Он сделал еще несколько шагов вперед. Следовательно, существуют степени нашего участия в «этом служении». И эти сте­пени непосредственно связаны с той ценой, которую мы готовы заплатить, с той частью страданий нашего Господа, которую мы готовы взять на себя.

В этот Лаодикийский период духовная слабость ог­ромного числа верующих является незаживающей ра­ной на сердце нашего Господа. Ни холоден, ни горяч.

В этой атмосфере раздается Его голос: «Побеж­дающему дам сесть со Мною на престоле Моем, как и Я побелил и сел со Отцем Моим на престоле Его» (Откр. 3,21). Этот Престол предлагается и нам: «Если мы стра­даем с Ним, то и царствовать будем с Ним».

Вот какую весть Бог желает передать нам сегодня. И я ничуть не сомневаюсь, что в грядущие дни мы почувствуем на себе Его пламенный призыв, который потре­бует от нас быстрой оценки и твердого решения.

А вы готовы сделать шаг вперед? Готовы ли вы идти до конца? Если да — вас ожидает Престол. Но вы дос­тигнете его только идя по пути Креста, приобщаясь к Христовой чаше. Чаша находилась в мешке Вениамина, одного из наименьших, одного из тех, кому не придава­ли большого значения. Но именно благодаря Вениами­ну сердце Иосифа расположилось к братьям и между ними, между одними и другими, установилось совер­шенное общение. Больше нет раздельных столов; егип­тяне ушли. Тот, кто был возвеличен, привлек к Нему всех Его братьев и отныне у них один Дух, одна Семья. Пусть устроит Бог это и для нас.